Сажусь на днях в автобус. На передних сидениях сидят две девочки – одна совсем маленькая, лет 6 с виду, другая постарше, видимо, сестры. Одеты неопрятно, я бы даже сказала, грязно, у обеих длинные темные волосы заплетены в растрепавшиеся косы. Сидят, болтают: одна другой жалуется, что еду на базаре забыла, а он уже в такое время закрылся, и теперь она не поест дозавтра. Им весело, они нисколько не чувствуют себя другими в этом автобусе – бурно что-то обсуждают с яркими жестами. Одна поворачивается о мне спрашивает, сколько время. Меня поразили необычайно яркие светлые глаза. Нет, не ангельски светлые. В другом смысле – они почти бесцветные: радужная оболочка была настолько белесой, что мелкий черный зрачок очень выделялся, и казалось, будто смотрит на тебя зверек, а не человек. Я отвечаю, что почти семь.

Заходит в автобус женщина, не худенькая, с сумками. Пречетая, что такая пробка, что так редко ходит транспорт, и что так сильно набит автобус, она своей внушительной попой двигает, нет, даже отодвигает девчонку, сидящую с краю, дальше на второе место таким образом, что сестры оказываются в одно мгновение на одном сидении. Что удивительно – бывают же такие типичные скандалистки – не попросила подвинуться, не предупредила, что хочет сесть, а сразу раз – и отодвинула, кряхтя что-то типа «вы такие худенькие, место свободное между вами пропадает». Вдвоем им сидеть неудобно, поэтому та, что поменьше, встала. И только тогда «скандалистка» заметила, что девочки эти – цыганки, неопрятные и обтрепанные - и сказала: «Понарожали тут всякую шваль беспризорную»…

Спустя некоторое время вошла в автобус девушка, смуглая, глаза горят, чернобровая, очень красивая, с вьющимися темными волосами – я аж загляделась… Она держала в руках мешочек с водой, а в нем – рыбка, красная, такая крошечная. Девчонки явно увидели такое в первый раз – перегнулись одна через другую:

- Смотри, у нее хвост, как длинное платье…

- Она светится! Видишь, вон – переливается!

Они долго любовались на рыбку. Потом так же долго смотрели на девушку, тайком от нее переговаривались жестами. А потом та, что помладше, спросила девушку:

- Ранамиса?

Девушка недоуменно подняла точеные брови.

-Ранамиса? Вы - ранамиса? - переспросила еще рез девочка.

-Ты ко мне обращаешься? Я не поняла, что ты сказала. – заулыбалась хозяйка рыбки, обнажив ровные белые зубы.

- Вы - Р А Н А М И С А? Цыганка? – отчетливо произнесла девочка.

- Я??? Цыганка??? – голос девушки разочаровано пополз вверх. – Я что, похожа на цыганку? – с пренебрежительным тоном она закачала головой, зазвенев вполне «цыганскими» по виду сережками. Она еще долго смеялась, хихикала, ухмылялась, краснела и рукоплескала.- Я русская!- и, побагровев, вышла из автобуса.

Девочки переглянулись и дальше о чем-то говорили на цыганском.

Вот такие есть люди – без корней, без почвы, без просвета в будущем. Должны ли дети нести бремя своих родителей? Конечно, нет. Но, к сожалению, дети воспитываются в той среде, в которой будут жить всю жизнь - так они получают «ярлык». Я не хочу говорить здесь, что «Россия для русских» или «этот народ имеет право жить, а этот должен вымереть» - дети все рождаются чистыми, и они не должны повторять судьбу родителей без своего на то желания. Что будет с этими оборванными девочками? Родят лет в 14 таких же ясноглазых девчонок, пойдут на «промысел», что дальше?..